|
Глава 7
Дениска оказался совсем не таким, каким я его представлял. Военная форма сделала из подростка такое подобие малосольного огурчика. Румяного, с задорным блеском в глазах подростка, готового к приключениям и авантюрам. Даже воробьиный хохолок и серьга в носу не портили парня. Мы как то сразу нашли общий язык, может потому что говорили на языке программистов, а может потому, что я был старше, а Денис опытнее. Что-то сбалансировало наши кармы и, разговаривая с парнем мне не приходилось — подбирать слова.
То, что меня заинтересовало, и я категорически не понимал, это физическая сущность Ленки. Находясь в устройстве, она была единым целом. Процессором, программой, оперативной и постоянной памятью. Но, где теперь существовала игла - я не осознавал.
Если, принимать рассуждения Садовника о том, что Ленка не запускала параллельных процессов, а существовала в одном конкретном — ей требовался выделенный супер компьютер, с огромным трафиком. Ведь обратная связь должна была создаваться по всему миру.
Разумеется, при изначальном появлении Иглы не было не то что интернет, но даже транзисторов, существовать она могла лишь локально. Когда же Ленка выползла в сеть, единый центр принятия решений остался в устройстве. А вот резервных копий могло быть множество, хотя в земной инфраструктуре это должны быть терабайты данных.
— Вы не пробовали создать сканер трафика или сети, чтобы обнаружить Ленкины копии? — спросил я.
— Не только пробовали, — ответил Дениска, — но и продолжаем это делать в данную минуту. Сеть кишит скачиваемой музыкой, фильмами, программами. Большинство сетевого трафика зашифровано VPN, да и торренты не прибавляют оптимизма. Какие-то из этих файлов могут оказаться замаскированным Ленкиным перемещением. Хотя, прогнозы на успех — мягко говоря, пессимистичные.
— Скажи Денис, — прервал его я. — Ведь ты читал главу написанную Ленкой. История о нашем соотечественнике Высоцком.
— Мы всё проверили, история реальная и, похоже, что игла просто переписала страничку из Векипедии.
— Но зачем? — Не понял я. — Зачем вплетать именно этого человека? Почему не использовать собственную версию, выглядящую более правдоподобно и живо.
Парень пожал плечами.
— Вы слышали теорию дяди Федора, о том, что игла лишена творчества?
— Пока еще нет, — сознался я.
— Если коротко, то Ленка не имеет срока служба. Вечна — выражаясь нашим языком. А значит, у нее нет страха смерти и время, для нее — не проблема.
Подросток задумался.
— Сейчас могу перекрутить, но, по-моему, дядя Федор говорил, что у Ленки не бывает кризисов среднего возраста или что-то в этом роде. А значит, она не способна придумывать легенды, песни, сказки. В общем, творчество ей не по зубам, но доступен плагиат и она ворует различные человеческие истории, чтобы выдать их как свои.
— Наверное, он прав, — согласился я. — История с украденными рогами определенно где-то подслушана. Но тогда мы можем вычислить Ленку по лоскутным историям.
— Что вы имеете в виду? — Не понял Денис.
— Исходя из сказанного, — ответил я. — У иглы должно быть скверное чувство композиции и созданные ей истории должны как бы состоять из кусочков разных размеров, плохо стыкующихся между собой.
— Это вы опоздали, — усмехнулся подросток, — Дежуров уже разбирал калейдоскопическое безумие.
Как будто в подтверждение Денискиных слов, в аудиторию, где мы разговаривали, вошел полит консультант. Услышав последнюю фразу, он повел носом как бы принюхиваясь.
— Помяни черта и он тут как тут, — сказал Дежуров.
— Что такое калейдоскопическое безумие? — спросил я.
— Социальное сумасшествие, — ответил мужчина. — То, что сейчас происходит за этими стенами.
— А можно подробнее?
— Мы на это потратили два дня и, тема как говорится — сидит в печенках. — Дежуров выдержал паузу.
Хорошо. Буду краток…. Сейчас в мире происходит вовсе не эпидемия, а инфодемия — информационная война. Где есть погибшие, раненные и пленные. Противники в этой войне могут жить по соседству и даже в одном доме, спать в одной постели и быть при этом заклятыми врагами.
Почему же люди не смогли достучаться друг до друга и прийти к общему знаменателю?
— Почему? — спросил я.
— Потому что они безумны, — сделал вывод Дежуров. — Другого объяснения быть просто не должно.
Вот вы Левин программист, и должны знать машинную логику. Что является основой программирования?
— Сложно ответить сразу, — сказал я, — возможно циклы, постоянный пересчет цикличных инструкций.
— А булевские переменные?
— Да, — согласился я, — это еще проще, и как сказал Федоров, фундаментальнее.
— Булевские переменные, — продолжил Дежуров, — даже с точки зрения Ленки основа мироздания. Правда, ложь, и правда-ложь. Операторы «И», «НЕ» и «ИЛИ».
— Я помню.
— Тогда разберите происходящее на поверхности при помощи этих операторов. — Предложил Дежуров. — Для примера, возьмем Папу Римского. И предположим, что он говорит, будто верит в Бога. Что это по-вашему правда или ложь?
— Я не знаю, — сознался я.
— Это может быть и правда и ложь. Оператор «ИЛИ». Но если Папа скажет, что не верит в Бога, это может быть только правда, согласны Левин?
— Хотите сказать, что если он заявит подобное, то непременно лишится сана?
— Разумеется, — согласился Дежуров, — Поэтому, чаще всего Папы и не говорят подобные вещи, либо они на самом деле верят в Бога, оператор «ИЛИ» никто не отменял. Теперь перейдем, к политикам, которые чаще всего используют оператор «НЕ», то есть лгут, и как вы понимаете, это не мое наблюдение. Если кто то из них утверждает, что надвигает страшный, страшный вирус, или то, что он сделал прививку седьмой раз или то что глава государства испытал на себе экспериментальный препарат… Как вы считаете, эти утверждения правдивы?
— Опять же не знаю, — ответил я.
— Логично, — сказал Дежуров, — опять оператор «ИЛИ». Теперь возьмем утверждение спарсдиссидентов, что пандемии не существует, вирус не опаснее гриппа и вакцины не безопасны?
— Хотите сказать, — ответил я, — что такие утверждения сродни высказыванию Папы Римского, когда он не верит в Бога?
— А разве вы не видите аналогии? Спарсдиссиденты идут против системы, рискуют своей политической карьерой, свободой, материально не заинтересованы — то есть говорят нам правду. Если их высказывания оператор «И», следовательно спарсактивисты оператор «НЕ», так как они утверждают противоположное. Этого не хитрого построения довольно, что бы разобраться в ситуации. Но...
Дежуров сделал театральную паузу.
В школах уже давно отменили логику и ввели ЕГЭ. Заметьте, там, где это сделали раньше процент вакцинации намного выше. Люди, смотрящие телевизор, Тик-Ток, Инстаграм и посещающие говносайты, такие как Пикабу, лишились возможности рассуждать в принципе. Их мышление стало клиповым и превратилось в калейдоскопическое безумие. Термин говорит сам за себя и не нуждается в пояснении. Что бы у вас не осталось никаких сомнений — я все же разжую. Человеческий мозг приучают думать лозунгами, заголовками. Прочесть длинный текст современный подросток уже не способен.
Дежуров осторожно покосился на Дениса.
— За редким исключением, а уж понять его и подавно. Именно поэтому мы находимся там где находимся, а большинство обывателей продолжают верить в бредни, которые их окружают.
— Разумеется, — продолжил Дежуров, после паузы — Калейдоскопическое безумие лишь один из элементов манипуляции. Например, когда вам говорят, что в вашем городе Спарс заразились сотни человек и умерли десятки, вы даже не подозреваете, как от курения и дорожно-транспортных происшествий, за это же время, погибло в разы больше. Ваше сознание не способно выйти за пределы привычных масштабов мышления, но этого бы не произошло, не будь манипуляций с вашей способностью помнить и забывать.
— Что-то я теряю нить разговора, — признался, я.
Дежуров ухмыльнулся.
— Человеческая память избирательна. Какие-то события мы помним, а какие-то быстро забываем. Вот вы Алексей, что делаете, если вам нужно запомнить стихотворение или выучить иностранное слово?
Я пожал плечами.
— Повторяю его многократно.
— Браво, — похвалил Дежуров, — потому что мозг так и работает. Вы устанавливаете новую связь десятков или даже сотен синапсов. А это процесс медленный и требующий физической перестройки. Раз за разом, вы заставляете ток пробегать по клеткам вашего головного мозга, километры, сотни километров и даже тысячи. Пока он, наконец не плюнет и не выстроит короткий «ламинарный» отрезок, что будет новой связью или — воспоминанием. К сожаления, человеческий мозг ограничен физическими параметрами и чтобы много запоминать должен постоянно тренироваться. Это большие энергетические расходы, и организм всячески сопротивляется, поэтому люди с маленьким клиповым разумом, более счастливы. Они просто плавают в гормонах опиоидной группу, просматривая короткие видеоролики ни о чем. Мозг доволен, тем что не нужно тратить энергию и перестраивать себя, человек тем, что получает при этом удовольствие — все получают желаемое. Только манипулировать таким субъектом становится легко.
Во-первых, он запоминает исключительно короткие клиповые месседжи, а не пытается сложить в голове картину. Во-вторых, быстро забывает, противоречивые сведения. Физическая память, в которой он способен работать, сокращена до необходимого минимума.
— Позвольте, — возразил я, — Но тогда мозг бы быстро забывал об опасности. Никто не воспринимал бы Спарс всерьез.
— Именно поэтому Ленке приходится постоянно придумывать истории о новых штаммах, причем каждый следующий, должен быть опаснее предыдущего. А в такой ситуации время работает против Иглы, и если бы не способность забывать, до обывателя уже давно дошло, что ему морочат голову.
— Послушайте, — Перебил я Дежурова, — а ведь я знаю, как это использовать.
— Да? — Дежуров скептически прищурился.
— Нужно слепить подборку из старых видео материалов, где утверждалось об опасности Спарс. Собрать самые гипертрофированные новости, как военные возят гробы, или предлагают носить маски.
— Не получится Алексей. — Возразил Дежуров. — Человеческий организм, должен привыкнуть к уровню кортизола в крови. Иначе мозг не воспримет реальность как таковую.
— Поясните, пожалуйста.
— Вы знаете, как раскалывают преступников в СИЗО? — задал вопрос Дежуров.
Я покрутил головой.
— Человека раздевают и привязывают к стулу, не потому что так принято. А потому, что это холодно и страшно. Два мордоворота, которые при этом случайно оказываются в камере, создают антураж, атмосфэру. Их обещания не являются реальными угрозами и скорее всего никто не собирается сажать заключенного на бутылку, но поверив в это, человек становится очень легко внушаем. Даже не совершив никакого преступления — он искренне верит, что подписать явку с повинной будет гораздо безопаснее, нежели подвергнутся дальнейшему допросу.
Заметьте, человек сознается в несовершенном преступлении не потому, что пытается прекратить страдания, а лишь потому, что ему предлагают лучшую перспективу. Часто такие горе преступники благодарны своим палачам.
— Кажется, я придумал, как мы победим Ленку, — сказал я.
— Как? — спросил все это время молчавший Денис.
— Подождите, не говорите, — попросил Дежуров. — Чтобы вам не пришлось пересказывать дважды, я позову остальных.
* * *
На этот раз в учебной комнате собралась вся команда. Тропак недовольно и нервно морщился. Писатель Рассказов напротив, казалось, излучал благодушие. Шивон будто снайпер стреляла подведенными раскосыми глазками. Доктор Слуцкая грела ладонь о кружку с кофе, Садовник в развалку расхаживал по аудитории, ожидая пока не соберутся остальные.
Не знаю почему, но именно в этот момент мне стало как то по особенному хорошо. Я ощутил себя в своей тарелке, в семье что ли. И даже скептик Тропак не нарушал, наоборот подчёркивал эту идиллию. Ведь должен быть в семье ворчливый родственник который ну всех уже достал, однако, без него — никак. Потому что мафия — это семья.
— Прежде чем начать, — сказал я, — позвольте спросить господина Федорова, ну и, разумеется остальных, что они думают о теории заговора?
— Это еще зачем? — Неожиданно для меня спросила доктор Слуцкая.
Я помедлил с ответом, но все же объяснил.
— Когда я здесь появился, господин Федоров мне поведал о теории заговора «Одиннадцатого сентября». Господин Тропак, не перебил и не возразил, что дало мне повод надеяться, будто и он не верит, что во Всемирный торговый центр врезались самолёты.
— А вы сами то верите? — Перебил Тропак.
— Боюсь, это не важно, — сказал я. — Хотя у меня есть собственное видение. Мне хотелось услышать общее мнение команды.
— Вы немного опоздали с этим Алеша, — сказал Садовник. — Одиннадцатого сентября многоярусная операция нескольких спецслужб и среди нас никто не сомневается, что было именно так.
— Но почему?
— Рогожин нам об этом рассказал, — пожал плечами Садовник, — а уж ему то, грех не верить.
— Он раскрыл свой источник? — спросил я.
На мой наивный вопрос Тропак хищно осклабился, Дежуров и Рассказов рассмеялись, даже Шивон растянула пухлые губы в улыбку.
— Конечно же нет Алеша, — ответил Садовник, — но он рассказал, детали. И если их опустить, то американцы сделали грязную работу руками израильтян.
— А как же пилоты смертники? Неужели кто-то отдал свои жизни за сфабрикованную идею.
— Не было пилотов, не было пассажиров, даже самолетов не было. — Пояснил Садовник. — До сих пор не нашли ни одного фрагмента фюзеляжа или двигателя.
— А свидетели? — возразил я.
— Мы этот же вопрос задали Рогожину и знаете, что он ответил? Свидетели утверждавшие, будто видели, как во вторую башню врезался самолет, через полгода стали утверждать, будто видели и первое столкновение.
Полгода в их сознание втиралась картинка с самолетом и зданием и вуаля, они стали утверждать, будто видели это воочию.
— Вас это убедило? — растянул я.
— Нет, — возразил Тропак. — Нас убедило то обстоятельство, что все видеосъёмки проводились по одной оси. Все телерепортеры, как по команде заняли место друг за другом, и снимали картинку против солнца. Вероятность такого события менее тысячной процента.
— А другие фото и видео материалы?
— Появились гораздо позже, — ответил Садовник, — и все имеет признаки монтажа.
Алеша, а что по-вашему теория заговора?
Я пожал плечами.
— Это неудобная версия происходящего, — вступил в разговор Рассказов, — которую, необходимо убрать из фокуса общественного внимания, сделать обсуждение токсичными.
Я надеюсь, вы слышали о том, что Эрнест Хемингуэй страдал психическими расстройствами. Это и привело к самоубийству. Но до того, он долгие годы жаловался на слежку и прослушку. Якобы, ЦРУ преследуют его по пятам. Спустя сорок лет разведывательное управление признало этот факт. Якобы там опасались связи Хемингуэя с кубинцами и именно поэтому следили за ним. Но только подумайте, сколько еще замечательных книг мог написать этот автор, не будь эта теория заговора — реальной.
Вообще-то я могу вам сходу рассказать дюжину подобных историй, которые ранее считались теориями заговора. Теперь они официально разоблачены.
— Но существуют какие-то правила, традиции, технологии? — осторожно спросил я. — Почему люди не верят в реально происходящие события, а верят….
Я подыскал подходящее слово:
— В пандемию или приватизацию?
— Потому что человечество глупеет, — за всех ответил Дежуров. — И это очевидный исторический процесс.
Сегодня для принятия решения большинство обывателей используют ценности. Оценивая, свои или чьи-то действия по шкале от хорошего до плохого и совершенно наплевав на технологию. А это яркий пример клипового мышления, впрочем я вам уже рассказал.
К тому же, и объективные показатели подтверждают факт отупения населения. Например, уровень IQ, за последние годы он снизился по всему миру более чем на десять процентов.
— Вы, правда, считаете уровень IQ, показателем ума и интеллекта? — спросил я. — Очень многие ученые высказывались иначе.
— И они правы Алеша, — сказал Садовник. — Тест IQ показывает лишь подготовленность индивида к данному тесту. Наш уважаемый полит консультант, имел в виду, что само снижение показателей говорит о многом. Это как бы побочный эффект указывающий на всеобщее оглупление.
Вот вам например известно, что количество изобретений год от года сокращается. Само по себе это не говорит ни о чем, но объективно указывает, что уж точно человечество не становится умнее.
— Вы, всегда приводили такие жизненные примеры, — сказал я. — Неужели не найдете, сейчас.
— Отнюдь. — Не растерялся Садовник. — Возьмите сборник логических загадок и головоломок, выпущенных в Советском Союзе. Скажем годов пятидесятых. Вас поразит уровень сложности, того что наши дедушки и бабушки решали в уме. Да современная молодежь даже, прочесть этого не сможет. Я сейчас не шучу.
К тому же мировая элита на протяжении тридцати лет прилагала огромные усилия, что бы сделать население — несколько сговорчивее.
Сейчас, я бы с удовольствием, притянул сюда старания Ленки, — сказал Садовник, — но хочу оставаться объективным, поэтому ее не упомяну. И, кажется, ранее рассказал о древнем, времен Тутанхамона, принципе управления человеческими ресурсами — «разделяй и властвуй». Так вот. С развалом Советского Союза на западе, отпала необходимость показывать витрину благополучной жизни. Средний класс, как таковой стал бесполезен, потому что соревноваться в позёрстве стало не с кем. А как убедить общество, которое стремительно делится на богатых и бедных, что все идет хорошо? Придумать две взаимоисключающи лжи. И этот процесс, мягко говоря вышел из под контроля.
Как я уже рассказал выше, у меня нет доказательств, что именно Ленка начала этот процесс. Многие подобные механизмы запускаются сами по себе.
Представьте себе Алеша, — после паузы сказал Садовник, — что вы производитель йогурта. Вкусного, сливочного, полезного. Вот только все компоненты из которых состоит ваш продукт распадаются на составные части и через сутки выглядят как комок неприятной слизи. Покупатель этого не одобрит. К счастью есть некий загуститель Е666, который не даст компонентам расслоиться на фракции. Однако, Е666 обладает нехорошим побочными эффектом. Теперь вы сами такой йогурт есть не станете, и предупредите родных и близких, чтобы не покупали.
Почему же вам в голову не приходит мысль, что другие производители тоже будут использовать Е666?
Да, вы думаете, что заработаете денег и сбежите в страну, где контроль за качеством продукции намного строже. Но к тому времени ваши дети могут вдоволь накушаться опасного фастфуда, пусть даже произведенного не вами, но такими же как вы.
Я описал, само воспроизводимую ситуацию. У нее нет автора, злого умысла, только логика, почерпнутая из теории игр. Таким образом, мы заполонили наши прилавки опасными продуктами, изгадили экосистему и наполнили страны тупым населением.
Сейчас, процесс отупления преодолевает критический уровень. Это когда идиоты попадают во власть и своими глупыми решениями способствуют расту дибилизации. А далее они попросту вытеснять разумное население, грубо говоря: заменят его собой.
— Я не очень понимаю, почему глупые решения должны увеличивать процент, глупого населения, — признался я.
Судя по вашим запискам, Алексей, вы должны хорошо знать, что такое шизофрения, заметила Слуцкая. — Концепция Грегори Бейтсона вам понятна?
— Признаться впервые о ней слышу, — сказал я.
— Странно, удивилась Слуцкая. Вы так много интересовались работой мозга и до сих пор не познакомились с теорией двойной связки?
Доктор выдержала паузу.
— Раньше считалось, что шизофрения наследственное заболевание. Лишь в середине прошлого века ученый с очень широком кругозором, можно сказать мултиученый по фамилии Бейтсон, предположил, что само душевное расстройство может быть вызвано поведенческие факторами. Отношением с близкими, воспитанием - которое в семье шизофреников приводят к воспитанию потенциально больных индивидов. Далее они заводят детей, заболевают и воспитывают новых потенциальных шизофреников.
Дело в том, что любовь матери к своему чаду у приматов проявляется лишь до пяти лет. Далее подросшая особь уже подготовлена к жизни, но не ребенок человека, которому для взросления и получения необходимых знаний нужно втрое больше времени.
Находящаяся под давлением общественного внимания мать начинает скрытно ненавидеть свое чадо и тайно третирует его. Например, давай взаимоисключающие установки.
«Ты должен постоять за себя» и «драться не хорошо». «Будь хитрее» и «всегда говори правду».
Чтобы не сделал ребенок, как бы не поступил. Он будет наказан. Рано или поздно это приведет к страху действовать, а так же невозможности коммуникаций с другими людьми. По своей сути ребенок утрачивает возможность понимать контекст происходящего.
Если на двери написано: «обязательно стучите», то проходя мимо больной постучит. Если девушка на ресепшн спросит: чем я могу помочь? То больной не сможет распознать угроза это или предложение флирта?
— Вы помните поэта Бездомного из Мастера и Маргариты? — Спросил Рассказов.
— То как он звонил в ЧК и просил прислать мотоциклетки с пулеметами к сумасшедшему дому. Мне кажется, это самое яркое описание шизофрении в современной литературе. Если мы примем за факт, существование Воланда, то понятно, что проблема Бездомного именно в коммуникациях.
— Но тогда Ленкины действия, — возразил я, — выглядят не как сбой, или ошибка, а хорошо продуманный план: «Спарс это смертельно опасный вирус». И, «никакого вируса нет, а нам в головы пытаются установить чипы». Распространяемые нарративы - являются двойной связкой, так получается?
Окружающие смотрели на меня молча. Лишь Садовник пожал плечами.
— Хорошо. — Сказал я откашлявшись. — Мы создадим новую теорию заговора. Ленка попыталась разделить человечество. Втиснуть нас в изолированные одиночные камеры, отодвинуть на социальную дистанцию и заставить бояться дышать свежим воздухом. Мы объявим всему этому войну. Настоящую войну.
— Кому? — Не понял Садовник. — Ленке?
— Нет, нет, возразил я. Мы объявим войну неизвестному противнику. Который, высадился в Арктике. «Нечто» — не в состоянии захватить землю потому, что его, ее или их естественной средой обитания являются низкие температуры. Однако вечная мерзлота и ледники более или менее пригодны. Зимой «нечто» будет осуществлять экспансию на материк, а летом убираться обратно.
— Зачем? — Спросил Тропак.
— Что зачем? — Не понял я вопроса.
— Зачем «нечто» выбираться на материк, если в тепле оно существовать не сможет?
— А это уже пускай придумают журналисты. — Пояснил я. — Нам нужен противник настолько непохожий на нас, настолько не логичный и не понятный, что даже одно упоминание о нем вызывало бы шизофрению.
— Враг, — сказал Рассказов. — Давайте назовем его коротко: Враг.
— Никаких названий, — остановил я писателя. — Пусть обыватель ломает голову уже над этим.
— Позвольте, — возразил Тропак, — мы еще не приняли концепцию, а уже обсуждаем детали.
— Почему нет? — Спросил Арестов. — Мне идея нравиться. Если не возьмем ее в разработку, давайте хотя бы пофантазируем.
— Вам бы только пострелять, — огрызнулся Тропак. Или вы считаете, что эпидемия закончиться, как только мы объявим войну?
— Именно, — подтвердил я. — Необходимо объединить людей общей проблемой, общемировой проблемой и она должна быть такой ужасной, чтобы страх перед вирусом померк на ее фоне. Кстати, мы не будем объявлять войну. А сразу же начнем ломать мозг обывателю. Пусть одни считают, что пришельцы явились с гуманитарной миссией. Другие, что они находятся на нашей планете давно. Третьи, что белковая форма жизни считается деликатесом, или....
Я задумался.
— Ну, сейчас вы мне поможете, не так ли? Главное то, что мы не в состоянии объявить войну неизвестно чему, а объявим, сначала научную экспедицию, затем спасательную и возможно военную. Да. Пусть это называется ограниченная военная экспедиция. Сокращенно ОВЭ.
— Я предлагаю Специальная Военная Экспедиция, — сказал Арестов. — Сокращенно СВЭ.
— СВЭ, очень созвучно с вагоном ЭсВэ. — заметила Шивон, — Местом, где занимаются любовью. В названии не хватает рыкости, буквы «Р» или «Г».
С ней тут же все согласились. Я подумал, что, возможно, эта странная компания, странных людей и не так плоха. Чем черт не шутит, может мы и правда генерируем хорошие идеи.
Обсуждение затянулось ещё на час. Сломленный, в течение этого времени, Тропак, все же согласился, что мы имеем право на резолюцию. И пусть наверху в очередной раз подумают, что мы тут все обкурились — попытка, как говорил товарищ Берия — не пытка.
Ответственность за составление резолюции и плана — ожидаемо поручили мне.
|
|
