Вэйдун Хан по-прежнему не понимал, почему Бао Мун и его пекинские кураторы, так озаботились историей Мейли Юн. Даже если в произнесенных ей фразах читалась угроза, даже если в них содержался секретный шифр. Это могло лишь означать, что хитрая и верткая профессор, каким-то образом узнала, о том, что ей знать не положено. C точки зрения Вэйдун Хана, его руководство, как будто приняло чужую игру и охотно втянулось.
Разумеется, о своих размышлениях Мейли Юн, он ничего не сказал. Пока Шень Хэ, обстреливал Луну из лазерной пушки, у полицейского было время, для бесед с профессором и мужчина его не упустил.
— Я начинаю привыкать, к вам, — сказал Вэйдун Хан, вместо приветствия.
— Я тоже рада вас видеть, — ответила Мейли Юн.
В ее голосе, прозвучала еле уловимое волнение. Вэйдун Хану даже показалось, что профессор с ним флиртует. Но вскоре, он совершенно забыл о своей догадке.
— Я бы хотела отойти от первоначального плана, — объявила женщина.
— Что-то не так?
— Боюсь, мне не удастся рассказать всё. Всё, что я собиралась, — пояснила Мейли Юн. — Вы лейтенант Хан, стараетесь, но вижу, что дальнейший рассказ об устройстве Вселенной вас утомит.
Это прозвучало как оскорбление и Вэйдун Хан, не будь полицейским, непременно обиделся. Но его «внутренний коп» оказался настороже. Мужчина сделал вид, что дует щёки, а на самом деле мысленно хлопнул в ладоши, таким образом, поздравив себя: как ловко он раскусил, игру Мейли Юн.
— И что же вы предлагаете? — спросил он, закусив губу.
— Я расскажу вам облегченную версию, так сказать лайт. — Ответила профессор. — Опущу строение элементарных частиц, межатомных связей, валентность, химию и перейду, что называется к сути. Поверьте, это тоже довольно сложный материал.
— Валяйте, — разрешил Вэйдун Хан.
— Мы с вами закончили, — напомнила Мейли Юн, — на том, что из колебаний времени образовалась материя. А из неё возникло пространство, как таймаут между двумя материальными точками.
Но, мы с вами знаем наш мир трехмерным и, сейчас я попытаюсь объяснить, как же это произошло.
Материя — это гармонические колебания, образовавшиеся во времени, подобно словам произносимые мной. Но слово может существовать и на бумаге. Вы, наверное, помните, как я приводила пример с осциллографом или визуальным редактором звука. Разница лишь в том, что последний не отображает движения слова в воздушной среде. Звук ведь движется в этой комнате, от меня к вам, а если бы здесь не было стен, то распространился значительно дальше.
Теперь, как и в прошлый раз, представьте себе, что слово стремится по леске детского телефона. Но сама нить, тоже подвижна и она перемещается со скоростью времени из прошлого в будущее.
Мейли Юн, попросила у полицейского бумагу и карандаш и аккуратнейшим образом вычертила синусоиду, состоящую из пунктирной линии. Она положила рисунок на край стола и, потащила его за край, ведя кончиком пальца по рисунку, так что он оставался неподвижным относительно стола.
— Время проходит сквозь материю видите? И это движение идет из прошлого в настоящее потому, что в обратную сторону никакие колебания не возможны.
— Вы уверены? — почесав подбородок, спросил Вэйдун Хан.
— Представьте себе два военных самолета, летящих в сильнейший ураган, — предложила Мейли Юн. — Тот, что впереди решил отогнать преследователя и выстрелил по нему из пушки, находящееся в хвостовой части фюзеляжа. Однако скорость вылетевшего снаряда была равна пятистам метрам в секунду, а ветер за бортом дул в два раза быстрей. И снаряд полетел не в противника, а прямо в противоположном направлении. Теперь очередь выстрелить досталась преследователю, скорость выпущенного им снаряда будет даже выше собственной. Но сможет ли она преодолеть тысячу метров секунду? Да, если снаряд сделан из прочного материала. Однако мы скорректируем задачу и представим, что все боеприпасы из воздуха, того самого в котором бушует ураган.
Вот почему мы видим только прошлое, почему материя полна энергии, и вот почему нельзя двигаться быстрее скорости света. Грубо говоря, мы разговариваем из прошлого с бедующим, но скорость времени настолько высока, что все наши слова уносятся потоком. А мы сами видим только то, что движется с нашей, собственной скоростью, будто сидим в вагоне несущегося поезда, а пейзаж за окном размыт скоростью.
— Пока без возражений, — заметил Вэйдун Хан.
— Тогда нарисуем следующую головоломку. — Мейли Юн перевернула лист и начертила новую схему: две точки соединялись стрелкой «А» с «Б», и еще две в обратном направлении «Б» с «А».
— Пока в системе был единственный наблюдатель, — продолжила женщина, — нам все сходило с рук. Мы видели лишь то, что происходит в прошлом и нас это устраивало. Но когда свет отраженный от «А» увидит «Б», он также отразится от наблюдателя и вернется к «А», что приведет к парадоксу. «А» находится в прошлом по отношению к «Б», а «Б» в прошлом по отношению к «А». Линейная схема не может существовать с двумя наблюдателями одновременно, однако она может быть преобразована, что заставит нас рассматривать ее вот так.
Мейли Юн, повернула лист на девяносто градусов.
— Теперь время проходит перпендикулярно расстоянию. И в системе возможны два наблюдателя, которые увидят друг друга в настоящем, разумеется, такими, какими они были несколько наносекунд назад.
— А трое? — не удержался от вопроса Вэйдун Хан.
— Какой вы быстрый, — усмехнулась Мейли Юн. — Три наблюдателя произведут трехмерное пространство.
Она согнула лист пополам и прижала к столу одну из частей.
— Эта схема способна вместить любое количество наблюдателей.
— Вы так легко создаете новые измерения, — пошутил Вэйдун Хан, — почему же остановились на трех?
— Потому, что больше не нужно, — ответила Мейли Юн. — Я так же хочу заметить, что вы вовсе не возражали против времени, хотя и его могло не существовать. Череда определённость и неопределенность это лишь гипотетическая вероятность того, что однажды, они сменят друг друга. Или даже не так. Могут сменить друг друга.
Вэйдун Хан надолго задумался.
— Хотите сказать, что если в природе есть нечто, что невозможно в принципе, но возможно физически, то это самое нечто возникнет как новое измерении.
— Отлично, — похвалила Мейли Юн, — продолжайте рассуждать вслух.
— Например, мужчина и женщина не смогли существовать в одном организме, — осторожно предположил Вэйдун Хан. — Требовалось заботиться о потомстве, при этом занимаясь охотой и войной.
— Бинго лейтенант. Вы уже сами создаете Вселенную. Осталось сделать очень важный и очевидный вывод.
— Новые измерения возникают в момент кризиса? — предположил полицейский.
— В самое яблочко, — сказала Мейли Юн. — Теперь представьте себя в тире, где вы собираетесь попасть в мишень. Вы стреляете по мишени и перемещаетесь в ту Вселенную, в которой цель поражена, а ваш двойник обязательно должен промазать. Потому что если он не промахнется, промахнетесь вы. Это будет почти классический эксперимент Юнга, только с применением огнестрельного оружия, вместо элементарных частиц.
— Но как же я могу заставить своего двойника промахнуться?
— Никак, — ответила Мейли Юн, — но вы можете стать лучше своего двойника или занять место лучшего.
Понимаете, лейтенант Хан, большинству людей не предоставляется никакого выбора, даже когда они выбирают работу или спутника жизни. За них это уже предопределено. Люди не покидают места, в котором родились, проживают жизнь и умирают как их родители и родители родителей, не сделав ничего, что бы измениться.
Пожалуй, впервые за все время допросов Вэйдун Хан, спросил с искренней заинтересованностью:
— Так как же изменить мир?
Мейли Юн, некоторое время молчала.
— Позвольте лейтенант Хан, я начну с самого начала? Теперь, когда вы знакомы с устройством реальности — это не займет много времени.
Вэйдун Хан, согласно кивнул.
— Наш мир, Вселенная, — продолжила Мейли Юн, — невероятно разнообразен, в нем есть место всему: боли и радости, миллионам видов животного и растительного мира, миллиардам галактик, триллионам звездных систем. Но есть нечто, что этот мир объединяет. То, на что он нанизан, словно бусы на нитку. И эта нить — самое прочное и самое важное, что находится в нем.
Чего бы мы ни совершили, чего бы мы не желали, в результате останется лишь волна времени, колебание той самой нити.
Для того чтобы изменить реальность, вам лейтенант Хан придется принять правила Вселенной и действовать только по ним. Другими словами, вам нужно использовать те инструменты, которые природа приготовила вам. По своей сути реальность проста и в то же время — изобретательна и хитра. Здесь главное — следовать уже установленным принципам и логике, а мы об этом говорили очень долго.
Но, чтобы вам было окончательно понятно, позвольте я расскажу, как мир менять нельзя. Сейчас в сети множество коучей, учителей и шарлатанов, предлагающих трансвертинг. Буквально: трансформацию реальности, путем визуализации, представления той картины мира, в которой вы хотели бы оказаться.
Необходимо просто закрыть глаза и представлять вашу цель как можно ярче, начать вести себя как миллионер, если желаете стать богатым или здоровым, если больны. Можно ощущать себя счастливым, успешным и знаменитым. Главное делать это так, будто, вы уже достигли всего и продолжаете находиться в желаемом состоянии.
— И что, это работает? — перебил профессора Вэйдун Хан.
— Как ни странно: да, — ответила Мейли Юн. — Эффект плацебо никто не отменял и при должном упорстве и старании может произойти всё. Есть такая американская поговорка: «Если кто-то говорит как утка, ходит как утка и летает как утка то, скорее всего, это и есть утка».
Когда вы будете вести себя как миллионер, и делать это на протяжении десятка лет, то никто и не вспомнит, кем вы были ранее. Это уже больше философский вопрос, кто кем является и кто на кого похож. Однако принцип визуализации, нарушает фундаментальное правило, а именно — закон сохранения энергии. Последствия такого нарушения не заставят себя ждать.
Как правило, лица занимающиеся визуализацией, изображают счастливых людей. Они улыбаются, радуются без повода, высоко держат голову и бесстрашно отражают тяготы и невзгоды. Приблизительно через неделю, им становится лучше, они замечают, что жизнь стала ярче, наполнилась радостью и позитивом. Но так продолжается не всегда. К концу третей недели, происходит эмоциональное выгорание и человек погружается в депрессию. Психологическая травма от неудачи ставит такого индивида в начало пути. Приходится начинать заново и тут выясняется, что не многие способны повторить эксперимент еще раз.
— Позвольте, — возразил Вэйдун Хан. — Но разве ваши духовные практики не являются, чем то подобным?
— И да и нет, — ответила Мейли Юн. — Здесь главное не путать причину и следствие. Но как мне кажется, вы еще не поняли, в чем ошибка трансвертинга.
Если вы занимаетесь визуализацией, то в итоге получаете кризис, который должны решать. А чтобы получить результат, вам как раз и нужно начать с кризиса. Вы сами минуту назад, сделали вывод, о том, что новые измерения возникают только в режиме противоречий. Когда же вы занимаетесь визуализацией — никакого кризиса нет.
— Хотите сказать, — перебил профессора Вэйдун Хан, — что ваши практики создают внутренний конфликт?
— Не только, — ответила Мейли Юн. — Они еще и выворачивают реальность на изнанку. Разумеется все зависит от того в какую сторону мультиверса вы движетесь, но принцип довольно прост. Слышали когда либо о правилах двойной записи, провозглашенных Лукой Пачоли?
Вэйдун Хан отрицательно покачал головой.
— Это трактат о бухгалтерских записях, — пояснила Мейли Юн. — И очень важный принцип для понимания того — откуда берется всё. Ведь если мир находится в балансе, природа стремится к гармонии и равновесию, то по логике — мир должен замереть. У него не должно быть стимулов к развитию и изменению. Однако мы наблюдаем несколько иную картину.
Основой бухгалтерского учета, как и нашего мироздания, является баланс. В левой части находятся активные счета, а их совокупность «Активы». В правой — их полная противоположность: «Пассив». Это обязательства, возникшие при создании актива: средств, недвижимости, инструментов, интеллектуальной собственности.
Если объяснить житейскую ситуацию на пальцах, то тысяча юаней у вас в кармане равняется сумме кредитного договора, который вы подписали, получив эту сумму.
Но нас с вами должно интересовать: получение прибыли. Или как в сбалансированной системе создать новый актив. В бухгалтерском учете, это происходит за счет счетов перевертышей, переводящих активы в пассивы и наоборот. Наша с вами реальность просто обязана использовать подобную уловку. И на бытовом и житейском уровне мы это всегда ощущаем. Наши далекие предки практиковали жертвоприношение. Они задабривали богов, причиняя себе боль, чтобы в перспективе получить хороший урожай. Считается плохой приметой: долго веселится, дабы потом не плакать. Поговорка «Хорошее долгим не бывает», — говорит о том же. И только религии и тираны заставляют нас плодить добро, чтобы мы, чего доброго, не вышли из подчинения.
Ложь это эффективный и действенный инструмент, благодаря которому всё и происходит.
Вы хотите, чтобы кто-то работал на вас, умирал, боготворил? Так внушите ему, что это правильно, хорошо или когда-то в гипотетическом будущем принесет ему прибыль. Наслаждайтесь тем, что получаете удовольствие от эксплуатации слабого и зарабатывайте актив созданный из пустоты.
— А разве такая ситуация не вызовет дисбаланс? — переспросил Вэйдун Хан.
— Конечно вызовет, — согласилась Мейли Юн, — однако как я уже говорила ранее, реальность чертовски изобретательна. Есть капиталист эксплуатирующий своих работников, а есть работники, сидящие на шее у своего работодателя. И богатые плачут и бедные веселятся. Есть развитые страны, существующие за счет третьего мира, а есть войны и эпидемии. Существуют садисты, но и мазохистов никто не отменял. Мы варимся в сложном бульоне жизни, где все настолько перемешено, что искать причину и следствие — бесперспективно. Единственное, что не вызывает сомнений это топливо, которое сгорает в двигателях Вселенной. И это топливо — ложь.
Чтобы манипулировать нашей реальностью, необходимо научиться лгать себе. Что на практике совсем не просто. Сейчас я попробую объяснить это в упрощенном виде и надеюсь, лейтенант Хан вы уловите нить моих рассуждений.
Попробуйте отнести мой рассказ о пассивах и активах к таким понятиям как Инь и Ян. Представьте, что вы стремитесь приобрести добро путем простых физических тренировок. Ваше тело при этом будет испытывать боль, душа получит опыт сопротивления. Рано или поздно вы закалитесь и начнете получать удовольствие от нового состояния. Ваше тело, так же станет более совершенным. И получается, что при помощи «Инь» вы приобрели «Ян». Куда же исчезла боль? Она преобразилась, вы как бы обманули «Инь».
— Звучит подозрительно просто, — заметил Вэйдун Хан.
Мейли Юн не успела возразить, потому что телефон полицейского негромко пикнул. Всплывшее на экране сообщение, известило о том, что Шень Хэ, обработал полученные в результате экспериментов данные. Последовательность иероглифов могла говорить о сильном эмоциональном возбуждении ученого.
— Похоже, ваша теория подтвердилась, — сказал Вэйдун Хан, — и у кого-то пригорает пятая точка. Наверное, это неплохо потому, что убедить руководство окажется несколько проще. Так, где вы хотели бы оказаться?
— Я хочу поехать в Лхасу, — ответила Мейли Юн.
Вэйдун Хан мысленно присвистнул. Отправить в Тибет бунтарку, было неожиданной и в то же время логичной просьбой. Два вопроса тут же возникли в голове полицейского. Первый — зачем это нужно профессору Юн и, какие политические последствия будут в перспективе?
Не секрет, что отношения между центральным Китаем и автономным Тибетским округом, а ранее независимым государством, возглавляемое Далай-ламой — не определены.
Де-юре международно-правовой статус Тибета является предметом споров. Де-факто — эта территория уже давно стала высокогорной провинцией Китая, а ее бывший руководитель находится в изгнании. На вышесказанное можно было бы закрыть глаза, если, не сложившаяся ситуация…. А именно: границы закрыты и переезд Мейли Юн из Ухани в Лхасу, Бог его знает, возможно, даже носителя опасного заболевания, приведет к недовольству политических сил тщательно подыскивающих к этому повод. К тому же контролировать Мейли Юн, когда она окажется вне заключения, будет гораздо сложнее.
— Странное желание, — вслух высказал Вэйдун Хан. — Лхаса, это три с половиной тысячи километров в противоположную сторону от Пекина.
— Да, я знаю, — согласилась женщина. — Но это родина духовных практик, что так необходимо для нас с вами.
Вэйдун Хан, все-таки сделал вид, будто согласился, с доводами Мейли Юн. Устало закончив разговор, он покинул камеру. Полицейского не покидало ощущение, будто сам стал инструментом в чужой очень мутной игре. Будто Мейли Юн и Бао Мун ракетки, а Вэйдун Хан, теннисный шарик, который то и дело лупят о стол.
«Хватит играть в кошки мышки», — думал полицейский направляясь в управление. «Настало время поделиться мыслями с Бао Муном».
Но на этот раз, комиссар не нашел времени принять Вэйдун Хана. В кабинете начальника, его больше не ожидали, а аудиенция состоялась в «привычном» теперь — видео формате.
Те, кто знаком с подковёрными играми, наверняка, разделит растерянность Вэйдун Хана. Одно дело личная встреча тет а тет, и совсем другое телемост или трансляция. Разговор, который, безусловно, будет записан и проверен алгоритмом на предмет коррупционной составляющей, превышение должностных полномочий и прочие служебные несоответствия. Поэтому Вэйдун Хан особенно осторожно подбирал слова.
Напротив, Бао Мун, вел себя совершенно расслаблено и даже небрежно. Такой была оценка полицейского и, конечно, он в очередной раз подумал, будто совершенно не понимает масштабов происходящего.
Выслушав краткий доклад об исследованиях Шень Хэ, комиссар заскучал. Скорее всего, он уже ознакомился, с результатами обстрела Луны, а возможно, по его заданию провели параллельные исследования. Комиссар слишком легко поверил выводам Шень Хэ. Просьба же Мейли Юн о поездке в Лхасу, его совсем не удивила. Более того он отнёсся к ней как чему-то рутинному и заурядному. Будто переезд из провинции находящейся в строжайшем карантине, не должен столкнуться с не преодолимыми бюрократическими препонами.
Впрочем, препоны и не возникли. В то время и в той реальности, где Вэйдун Хан допрашивал Мели Юн, свирепствовала пандемия. Любые географические перемещения были сведены к минимуму, а контакты между людьми контролировались мобильным приложением, так называемой: «Синчэнкой». Эта программа была разработана Госсоветом Китая и введена в эксплуатацию в рамках мер по профилактике и борьбе с заболеванием.
При помощи гео-локации заболевшие, как бы, метили территорию вокруг себя. Все оказавшиеся на ней становились потенциальными носителями вируса. Их статус менялся с зеленого на оранжевый на четырнадцать дней. Если заболевание не наступало через две недели статус вновь возвращался к зеленому, ну а в случае болезни переходил в красный и уже помеченная этим человеком территория становилась опасной.
Мейли Юн, не только не перемещалась, но даже не имела смартфона. Вэйдун Хан, же находился в привилегированном положении и его статус, государственного служащего, рассчитывался по особому алгоритму. Китайская полиция просто не смогла бы существовать окажись, запертой в рамки правил, придуманные ей самой.
Ещё одной неразрешимой проблемой было физическое перемещение в Лхасу. Потому что о том чтобы проехать три с половиной тысячи километров, через многочисленные санитарные кордоны не могло идти и речи.
Но, Бао Мун не моргнув и глазом раздобыл военно-транспортный самолет. Причем вылетел он из в гражданского аэропорта, что с точки зрения Вэйдун Хана казалось полнейшей фантастикой.
Возле трапа, вернее мостика который воздушное судно опустило на взлетную полосу Вэйдун Хана и Мели Юн ожидал одетый в типично-яркую накидку монах. Возможно, он долго ждал прилета, а может напротив, только готовился ожидать, но поверху молодой человек был обернут теплым полантином.
Вэйдун Хану показалось, будто на улице тепло, однако в первую же вечер полицейский оценил, насколько коварны тибетские ночи. Климат в высокогорье резко континентальный и, не смотря на то, что днем солнце очень хорошо прогревает дома, ночью наступает настоящий ледниковый период.
Отопление в монастыре, куда Бао Муну удалось пристроить профессора и полицейского не имелось. Либо оно не полагалось монахам, потому что местные крестьяне все же жгли в печах помет буйволов. И по вечерам Вэйдун Хан слышал этот едва уловимый запах, казавшийся далеким и теплым.
После цивилизованной Ухани Вэйдун Хану почудилось, будто он переместился в средневековье. Холодная циновка стала не единственным испытанием, еще монашеская еда.
Полицейский думал, будто он настроил себя на боевой лад и был готов к трудностям, но ощущение чуждости происходящего не покидало все последующее время.
В первое же утро Вэйдун Хан потерял Мейли Юн, пока мужчина спал, профессор приняла участие в занятиях начинавшихся рано утром. Похоже, что женщина намеревалась стать одной из продвинутых учениц и многое на это указывало.
Как только профессор и полицейский пересекли границы монастыря, их жизнь и окружающая реальность резко изменились. Из нее исчезли: пандемия и смертоносный вирус. По данным официальных источников: в Тибете, за все предшествующее время, заболел лишь один человек и тот подобно Мейли Юн и Вэйдун Хану оказался приезжим.
В монастыре же об угрозе заражения совершенно не подозревали, либо – старательно делали вид. В любом случае о марлевых повязках, тестах или больных можно было не думать, будто этого не существовало.
Вэйдун Хан относил это обстоятельство к невероятно суровому климату высокогорья. Однако у Мейли Юн нашлось свое объяснение.
— Знаете ли вы что такое квантовая запутанность? — спросила профессор.
— Разумеется, я об этом слышал, — ответил Вэйдун Хан.
— Позвольте, я расскажу своими словами, — предложила женщина. — Дело в том, что квантовая запутанность, как и физика в целом, окружены мифами популяризаторов. В сети бродят десятки интерпретаций, однако реальный феномен никем не раскрыт.
Например, объяснение про пару перчаток, — продолжила Мейли Юн. — Представьте себе, что отправляясь в другой город, вы взяли с собой одну перчатку. Проехав тысячу миль, вы сунули руку в карман и обнаружили, что оставили вторую дома. Причем вы не знаете, какая перчатка у вас дома, а какую привезли. Однако подобно двум запутанным протонам, они связаны. Одна — левая, другая — правая и обнаружив у себя левую, оставшаяся в вашем доме мгновенно становиться правой. Причем, какая из перчаток осталась в вашей квартире, зависит только от вас и это преобразование происходит значительно быстрее скорости света.
— Хотите сказать, — перебил профессора Вэйдун Хан, — что до моего осмотра — перчатки находились в суперпозиции?
Женщина с удивлением посмотрела на полицейского:
— А вы офицер Хан, слушали меня внимательнее, чем я ожидала. Да именно так. Однако в этом есть небольшая спекуляция. Потому, что устранение неравенства Белла, а именно так научное сообщество именует этот парадокс, не дает нам ничего. Другими словами вы не можете устроить передатчик из пары галантерейных изделий. После того как выяснили, какое из них находится у вас — связь оборвалась. Вращайте вашу перчатку сколько угодно, та, что осталось у вас дома не перевернется и левая не станет правой. То же самое произойдет с запутанными протонами, фотонами и электронами. Разумеется, вы сможете измерить их на расстоянии нескольких световых лет, но с практической точки зрения, что нам это дает?
— Ничего, — ответил Вэйдун Хан.
— Вот именно. Однако я рассказала вам это историю, только чтобы разжечь ваше научное любопытство. Потому что, редко слышу главный вопрос.
— Какой же? — поинтересовался мужчина.
— Как запутываются фотоны, протоны и электроны? — ответила Мейли Юн. Вы нигде и никогда, не найдете сведений о том как частицы запутывают. Ну, разве что: «Запутанные фотоны образуются при помощи призмы, путем деления частоты. Проще говоря, фотоны разрубают, будто яблоко пополам, либо как человеческое тело на левую и правую части. Извините за этот жестокий пример.
Мейли Юн, сделала паузу:
— Да пожалуй, я слишком увлеклась. Но мы с вами подходим к очень важному вопросу, который даст понять, а как происходит взаимодействие в мультиверсе? И собственно, что означает реальность и определенность.
Надеюсь, вы не забыли мою первоначальную схему происхождения времени. Это последовательность неопределенности и определенности, которые сменяют друг друга. В моменты неопределенности материальные точки, такие как фотоны, протоны и электроны, находятся в облаках вероятности или, попросту — везде. Но стоит нам поставить регистратор на одну из щелей в опыте Юнга, фотон пробьет определенность и станет материальным. Дальнейший полет будет происходить по прямой и, закончится на экране, в виде щели не взаимодействуя с другими вариантами себя.
— Именно таким случаем является Тибет? — предположил полицейский.
— Бинго, лейтенант Хан. В Тибете не может быть эпидемии коронавируса потому, что он провзаимодействовал с несколькими рукавами мультиверса. Он, грубо говоря, уже запутан.
— И вы можете это доказать?
Мейли Юн рассмеялась.
— Вы шутите дорогой лейтенант. Представьте себе, какая мука — быть путешественником? Каждый вечер повторять факты известные с детства, но в существование которых вы уже давно перестали верить. Быть изгоем, подозревать себя в сумасшествии и придерживаться логике, вопреки так называемому здравому смыслу. Вы понимаете, каково мне?
— Не совсем, — ответил Вейдун Хан.
— Мультиверс, — продолжила профессор, — это как автострада со встречным движением. Впрочем, я это уже говорила. Вы каждый день встречаете множество автомобилей, потому что они движутся в противоположном от вас направлении, но самое странное, что каждый день эти автомобили новые. Понимаете?
Вэйдун Хан отрицательно покачал головой.
— Вы лейтенант Хан, каждый день разный, и доказательства из вчера, сегодня для вас вовсе не аргумент.
Давайте представим гипотетическую ситуацию. Я надеюсь, в реальности ничего такого не произойдет и тем не менее. Представим, будто Китай вторгся на территорию Тайваня, и это произошло, скажем: двадцать второго февраля. Странная аналогия с днем нападения на Советский Союз, не находите? Теперь допустим, будто этот день вы запомнили, потому что находились на дне рождения у своего друга и обсуждали наше гипотетическое событие. Прошло какое-то время, и аналогия с датой нападения гитлеровской германии поднимается на перо защитниками Тайваня. Это происходит, происходит и внезапно прекращается. Вы больше не слышите из телевизора и других средств массовой информации подобного паттерна. Но почему? Да потому, что день рождения вашего друга был двадцать четвертого февраля.
«Как так»? возражаете вы. Есть воспоминания, запись в еженедельнике, переписка в месенджере и тем не менее все официальные источники ссылаются на двадцать четвертое февраля. И знаете, оказывается, не Китай проявил акт агрессии, а Соединенные Штаты спровоцировали конфликт.
— Что это значит? — перебил Вэйдун Хан.
— А вы подумайте, попробуйте построить логическую цепочку, исходя из того о чем я вам рассказывала ранее.
Вэйдун Хан надолго задумался:
— Единственное объяснение, в том, что и Китай и Тайвань напали друг на друга первыми, но только в разных реальностях.
— И в разные дни, — добавила Мейли Юн, – потому что Китай напал двадцать второго февраля, а Тайвань двадцать четвертого.
Вы никогда не обращали внимание, как защитники одних странных теорий с пеной у рта доказывают свою правоту, защитникам прямо противоположного?
И те и другие весомо аргументируют, приводят свидетельства, физические доказательства и только удивляются, насколько же их оппоненты глупы. Им ведь и в голову не приходит, что они тоже правы. А они правы. Но только в их собственной реальности. И с точки зрения оппонентов вы ссылаетесь на не существующие факты, которых нет в реальности у них.
Грубо говоря, вы два разнонаправленных вектора, которые пересеклись в точке. А это может произойти только один раз. На следующий день вы можете снова встретиться с этим же оппонентом и снова вступить в полемику, однако тот же самый человек, будет иметь несколько иные аргументы и воспоминания, как и вы.
Расхождения будут незначительны, разве, что по прошествии многих лет факты изменятся и исказят историю до не узнаваемости. Однако к тому времени версии мультиверса разойдутся так далеко, что будет попросту не с кем спорить.
А теперь, лейтенант Хан представьте, будто и у вас и у вашего оппонента есть друг, который разделяет абсолютно все точки зрения. Ну, или попросту мнения не имеет, что по большому счету одно и тоже. Он выслушивает вас и вашего оппонента и всегда соглашается. С моей точки зрения этот друг должен присутствовать во всех вариантах мульти вселенной. Как в левой, так и в правой, а как вы знаете — они очень разные. В одной из них смертельный вирус погубил множество людей, в другой он не страшнее насморка.
— И только на друга, не имеющего собственного мнения, он не оказал никакого влияния, — закончил мысль Вэйдун Хан.
Мейли Юн развела ладони в стороны как бы говоря: «Видите, всё очень просто».
— Запутанность, — продолжила профессор, — это синхронизация частоты. Когда мы видим взаимодействие, элементарные частицы обмениваются вибрациями и начинают мерцать в такт друг другу. Однако касается это не только их, но и нас — наблюдателей. Видя фотон в определенной области экрана, мы синхронизируемся с событием. То же самое происходит, когда мы принимаем решение. Однако существуют и ситуации, которые выделяются из общего числа. Это неопределенные и триггерные события. Первые я уже вам описала, а вторые больше известны под названием «Эффекта Манделы».
— Мне знакомо это имя, — сказал Вэйдун Хан. — Однако я не помню, что в нем такого необычного.
— Это событие относится к 2010 году, — продолжила Мейли Юн. — Когда множество людей внезапно начали обсуждать смерть политического и государственного деятеля Нельсона Манделы. Некоторые были убеждены, что политик скончался в застенках Апартеида еще в середине восьмидесятых. Они прекрасно помнили выпуски новостей, с сообщениями о смерти Нельсона. На самом же деле политик бы освобожден в 1990 году, а в 2010 был еще жив. Скончался он только в две тысячи тринадцатом году.
Мы с вами лейтенант Хан хорошо знакомы с еще одним известным событием. А именно, с
Массовыми протестами на площади Тяньаньмэнь. Символом борьбы против правительства тогда стал мужчина, сдерживающий танковую колонну. Надеюсь, что вы тоже помните, что он не пострадал, по меньшей мере от танка, однако многие «видели» кадры, как этого молодого человека переехала бронированная техника.
Аляску Америке, передал во временное пользование Александр Второй. Но, все думают, будто императрица Екатерина продала ее, на семьдесят лет ранее.
Никита Хрущев, никогда не стучал туфлей по трибуне ООН и не грозил «Кузькиной матерью», во всяком случае, на генассамблее в Нью-Йорке.
Есть еще тысячи ложных и замененных воспоминаний попавших в прессу или зафиксированных историками. Однако вернемся к Нельсону Манделе.
Как, по-вашему, почему возможен такой парадокс?
Всё очень просто, если подумать. Те, кто помнят, что Нельсон Мандела погиб в тюрьме, движутся в левую часть реальность. Те, кто считают, что политик стал президентом ЮАР, направляются в противоположном направлении. Воспоминания из шестидесятых и семидесятых годов у них общие, а затем судьба политика разделилась на разные векторы.
Заметьте, если бы Мандела был автомехаником не повлиявшим на мультиверс, его судьба интерпретировалась бы однозначно и безвариантно. Но реальность не смогла вытереть воспоминания большой массы людей.
При должном упорстве и тренировке и вы тоже скоро научитесь запоминать ускользающие события. Но вот предъявлять, кому-то их в качестве доказательства советую не спешить. Потому, что тут же увидите бегущих к вам санитаров.
|
|
