|
Глава 10
Утром следующего дня я занимался розыском своего имущества. Компьютер, проектор и, разумеется, смартфон в аудитории не находились.
Пропажа вскоре нашлась в кабинете деканата — все, кроме вздутого телефона. Его, по словам измученного доцента, забрала студентка в полосатой кофте. При этих словах в моей душе приятно потеплело.
У меня уже был номер Лизы, но ее участие и внимание мне польстило. Оставалась маленькая проблема — позвонить, а студентка, как и положено, в утренние часы была на лекции и трубку не брала. Наконец мы созвонились и решили пообедать в студенческом кафе. Пригласить девушку в ресторан я не решился, но и в кафе обстановка была располагающей. Я чувствовал себя очень странно, как человек, вернувшийся из длительной командировки или отпуска. Знакомые вещи казались мне новыми, а улицы и дома я рассматривал, будто видел впервые.
— С вами все хорошо? — улыбнулась девушка.
В этот день Лиза казалась мне особенно красивой. Ее старомодная прическа исчезла, и она больше не напоминала Каплан или Леди Гамильтон. Я заметил, что девушка слегка шепелявит, и несмотря на то, что являюсь чистым аудиальщиком — человеком, который любит ушами, нашел это милым, и даже забавным.
— Да, вчера было недоразумение, за которое я должен извиниться.
— За что же вам извиняться? — спросила Лиза.
— Как же, я доставил вам столько хлопот. Наверняка вы пропустили пару лекций.
— Давай на «ты»? — предложила девушка.
Я пожал плечами и согласно кивнул.
— Первая фраза всегда самая сложная, — пояснил я. — Как я могу тебя отблагодарить?
Теперь она повела плечиком и спросила:
— Ты вчера говорил странные вещи, про какую-то иглу.
Я прикусил язык.
— Обязательно расскажу, Лиза, но, если позволишь, позже. Пока этот вопрос открыт, и вынужден отмолчаться.
— Это что-то незаконное?
Я развел руками.
— Ну, хорошо, — как мне показалось, обиженно сказала Лиза. — Можно услышать то, что ты не успел договорить?
— А где я остановился?
Припоминая, я уже собрался вызвать план лекции на свой внутренний взор, но вспомнил, что игла выключена. Пришлось заглянуть в возвращенный Лизой смартфон.
— На практических занятиях. Тайминг и все такое. Ага.
Я собрался с мыслями.
— Ты любишь кино? Смотрела «Темная сторона»? Там главный герой находит препарат, улучшающий работу мозга. Значительно улучшающий, в сотни раз. Он становится гением сразу после приема препарата.
— Да, кажется, — равнодушно ответила девушка.
— Понимаю, что нехорошо ссылаться на художественное произведение, но уж больно удачно показано, как энтропик превращается в везунчика, и первое, что он делает, — это уборка. Да, главный герой тупо наводит порядок в комнате и на своем столе.
А сейчас я озвучу практический план счастливого человека. Проснуться и создать негэнтропию вокруг себя. А еще лучше — проснуться, вспомнить о мечте и навести порядок во всем, что связано с мечтой.
Например, если я мечтаю о саде, — постричь траву и полить розы. Ну а если о космосе — сделать уроки и утреннюю гимнастику.
— Так просто? — улыбнулась Лиза.
— К сожалению, да, — сознался я. — Мы хотим, чтобы секрет не был простым, ведь он станет доступным для понимания всех и вся. Но это совершенно нелогично.
Вот подумай, природа создает организм, состоящий из колонии клеток. Каждая клетка состоит из молекул, молекулы — из атомов и так далее. Каждый раз природа усложняет свои творения, но в них по-прежнему сохраняются законы низшего порядка. Более того, природа никогда не упрощается и самые основополагающие, самые важные правила — это законы низшего порядка, то есть самые фундаментальные.
— Хочешь, сказать, что если я уберусь, то стану более везучей?
— Безусловно. Но уборка здесь не главное. Главное — чтобы у тебя получалось красиво и ты испытывала удовольствие от процесса. Тогда должен произойти прорыв, это как в «тетрисе», когда собираешь кубики одного цвета и уровень исчезает, становится пройденным. Понимаешь?
— Признаться, не очень, — сказала Лиза. — Я все равно не могу это представить. Вот я навела в своей жизни порядок, окружила себя красивыми вещами, а дальше-то что?
— Посмотри вокруг, — сказал я, делая жест рукой. — Посмотри, какие кривые стулья, столы, стены. Посмотри, как невкусно готовят повара. Хотя они ничего на самом деле не готовят, но даже салат умудрились испортить. Как неинтересно рассказывают свой предмет преподаватели. Как вымогают взятки.
Мне показалось, что моя речь впервые произвела на Лизу впечатление.
— Хочешь сказать…
— Да. Именно. Никто не будет брать взяток, если в этой столовой выровнять стены и повесить картины, украсить цветами и постелить скатерти. Это не очевидно, потому что слишком просто, но это так.
Раньше это называлось культурой, но она…, я имею в виду культура, никак не связана с достатком. Да и само слово приелось, стало токсичным и неприятным. Однако можно выразиться по-другому: негэнтропия и красота. Или, если хочешь, — любовь.
— Да, — сказала Лиза, — как раз хотела напомнить.
— Если честно, раньше я и не думал об этом. А разве наша мечта и любовь — это не одно и тоже? Ну, по большому счету. Если мы занимаемся любимым делом, разве это не счастье, разве не везение? И какая может быть лень, жадность или боязнь?
— Тогда твоя формула еще короче, — сказала Лиза. — Проснись и люби.
— Тут надо подумать, — возразил я. — У меня из головы не идет одна поговорка, и ты наверняка ее знаешь: «В любви и на войне все средства хороши». Каким-то холодом от нее веет.
И пока у меня никак не получается связать красоту и любовь. Вроде бы одно без другого не существует, вроде бы должно быть много общего, но по большому счету красота — это порядок, а любовь — никак нет.
— Какой же порядок в красоте? — удивилась Лиза.
— Красота это полностью математическое понятие, — сказал я. — Даже формулу помню. Красота равна: размер системы деленный на порядок в ней. Ну, если упрощенно, то в деревне не должно быть ровных улиц и домов, а в мегаполисе — обязательно.
Ты слышала про опыт британского фотографа и криминалиста, пытавшегося сделать портрет идеального убийцы?
— Нет.
— С появлением фотографии возникла закономерная идея. Что, если сфотографировать всех убийц, затем совместить изображения, и тем самым получить портрет среднестатистического преступника. Именно на такого человека следует обращать пристальное внимание полиции — вроде бы все логично.
Но портрет получился неожиданным. К изумлению фотографа, он вышел красивым. То есть получился портрет приятного, вполне себе симпатичного человека.
Это и натолкнуло на мысль, что мы ищем красоту как среднестатистическое изображение из всего увиденного. А кого мы чаще всего видим?
— Кого? — спросила Лиза.
— А куда чаще всего заглядывают женщины? В зеркало, конечно. И не удивительно, что мы ищем и влюбляемся в партнеров, так похожих на себя.
Вот только почему статистически оправданное явление вызывает когнитивное расстройство, чем с медицинской точки зрения является любовь, пока неясно. А тебе спасибо за вопрос, тут есть о чем подумать.
И еще на семинаре я хотел показать свой сетевой органайзер. Это такая небольшая программа, где планируются дела. Они начинаются со стратегии. Ее я обычно держу в голове, затем разбиваю на тактические ходы и заношу в программу. План делится на задачи, задачи — на задания. Какие-то задания я даю своим коллегам, какие-то выполняю сам. Мой метод заключается в том, чтобы выполнить все задания и решить задачу, при этом стратегический план уменьшится и приблизит меня к выполнению стратегии.
Здесь я использую метод альпиниста, который не поднимается на гору, а делает единственный шаг. Говорят, в горах даже один шаг сделать тяжело. Но его всегда можно сделать. Просто определить, куда поставить ногу, и сделать его. Понимаешь?
— Да, — кивнула Лиза, — но к чему это?
— Дело в том, что бывают задания, которые не очень хочется выполнять. Они неприятны и тягостны. Но без них невозможно решить задачу. И это уже совсем не сочетается со словом «любовь».
— Можно задать тебе личный вопрос?
Я несколько напрягся, потому что Лиза стрельнула глазками, явно кокетничая.
— Спрашивай.
Мне показалось, девушка поймала мое напряжение и спросила о другом.
— А у тебя есть мечта? Где ты убираешься каждое утро?
— Откровенно говоря, — сказал я, — до недавнего времени я жил одним днем. Вернее, одним годом. У меня были планы, стратегия и тактика, но все они касались того, чтобы не потерять уже имеющееся. А вот такой, далекой, недостижимой мечты — нет, не было. Ты, кстати, будешь первым человеком, кому я это рассказываю.
— Любопытно, — сказала Лиза.
— Я хочу заняться ИИ — искусственным интеллектом.
— Почему именно им?
— Ну, во-первых, это интересно, а потом, у меня уже есть опыт. На сайте я создавал ботов, общавшихся с покупателями. Такой своего рода автоответчик. К сожалению, опыт неудачный. Но в последнее время я сделал несколько открытий, и под этим углом задача кажется мне вполне решаемой.
— Ты вроде говорил, что мечта должна быть недостижимой?
— Конечно, — согласился я, — ты же не думаешь, что мне в одиночку удастся создать искусственный интеллект?
— А откуда у тебя на щеке такой шрам?
Я инстинктивно приложил к лицу ладонь.
— А-а. Получил от одного самурая, удар катаны. Это такой японский двуручный меч, — уверенно соврал я.
Лиза засмеялась.
— Все ты врешь, даже я знаю, что японский меч называется палаш.
Захотелось тут же проверить в гугле, но снова обнаружилось, что не работает игла.
А быстро же я подсел. Уже и блеснуть эрудицией без высоких технологий никак не можется.
Мы поговорили еще минут десять. Лиза поспешила на очередную лекцию, а я отправился к Лоренцу, по дороге размышляя, какая все-таки хорошая девушка Лиза. Красивая, умная и не по годам рассудительная.
* * *
Лоренц был взволнован и раздражен. Увидев меня, он не поздоровался, а поклонился, и я долго думал, что бы это могло значить? Доктор сразу исчез, заставив сорок минут ждать его в приемной, а когда появился, вновь изображал нервозность.
— Что-то не получается? — спросил его я.
— Да, — согласился Лоренц. — Ошибка вашей иглы вызвала переполох. И в круге идет обсуждение этой проблемы.
— В каком круге?
— Ну это так называется.
— Что называется? — допытывался я.
Лоренцу явно не хотелось объяснять, но, вздохнув, он сказал:
— Левин, вы знаете, как устроены криптовалюты? Их основной принцип?
— Разумеется, — ответил я, — я же экономист. В прошлом.
— В них используется принцип круга. Цепочки, по которой передается информация. И она хранится на всех компьютерах, которые записаны в круг.
— Знаю, Лоренц, не тратьте время на объяснение. Это принцип церковных книг, где записывались долги, а затем переписывались во всех аббатствах, и невозможно было стереть или потерять информацию, потому что она многократно дублировалась. Я думаю, именно этот принцип использовал Пачоли, когда разрабатывал двойную запись.
— Не знаю, кто такой Пачоли, — сказал Лоренц, — но информация о движении криптовалюты так же записана на всех компьютерах, и этой информацией никто конкретно не обладает, как и информацией об игле. Понимаете, куда я клоню?
— Пока нет, — сознался я.
— Сейчас сеть иглы перепроверяет всю информацию о подобных случаях. Если вы получили лоцмана воздушно капельным путем, это может быть проблемой. Проще говоря, это угроза другим пользователям, а их очень много. Только представьте себе, если бы такой дебаф появился у пилота самолета или водителя автобуса.
— Так мне просто ждать? — спросил я.
— Левин, — обратился доктор, — вы точно? Никогда… того?
Вместо ответа я сурово посмотрел в его глаза.
— Просто это бы все объяснило.
Мы несколько минут сидели молча, и Лоренц сказал:
— Вы же не будете стоять над душой?
— Моя жизнь решается, — ответил я.
— Она будет решаться еще неделю. Езжайте домой, наверняка у вас найдутся дела.
Я последовал совету доктора, тем более что он был прав, от моего присутствия ничего не зависело.
Однако уже на следующий день Лоренц пригласил к себе и торжественно положил под мой язык таблетку.
— Девятая версия, — с гордостью объявил доктор. — Я вам, Левин, даже где-то завидую.
До меня не сразу дошли слова Лоренца. Лежа на его кушетке, чтобы не дай бог случайно не проглотить дорогую пилюлю, я прикидывал, а сколько же может стоить подобная процедура.
Мне становилось нехорошо. Когда я попытался представить, что может содержать девятая версия, моему организму совсем поплохело.
Лоренц это заметил и стал успокаивать, обещая, что болевых ощущений будет совсем немного. Он обманул, хотя на этот раз меня не вырубило от боли. И все же впечатления были самыми неприятными.
Уже через десять минут в моей голове что-то хрустнуло. Казалось, кто-то грызет орехи, безжалостно разбрасываясь кожурой по всему мозгу. То там, то там появлялись колики. Неприятные и очень болезненные спазмы были не только в голове, перед внутренним взором побежала рябь, в ушах шумело так, что я перестал слышать доктора.
И вдруг все прекратилось. Сразу. Перед глазами возник дебаф с сообщением, что настройка системы продлится около недели, однако я не буду испытывать никаких неприятных ощущений. Само сообщение это подтверждало: оно имело прозрачный фон и располагалось в области, не мешавшей мне видеть Лоренца, к тому же содержало индикатор выполнения процесса инсталляции, начавшегося с одного процента.
Доктор с любопытством смотрел мне в глаза. Над его головой висел разорванный светящийся нимб. В разрыве значилась цифра семьдесят четыре. Я присмотрелся, и тут же возникло контекстное меню. Выбрав пункт с шестерёнкой, я отключил все визуальные оповещения. Мне было уже понятно, что нимб с циферкой — это дебаф визуализации объекта, который игла запускает по умолчанию. В нем отображались жизненные силы, здоровье или какая-то сводная информация, в чем предстояло разобраться, но пока это было ни к чему.
«Пусть полностью инсталлируется, — решил я. — С настройками будем играться позже».
Мы попрощались и, уходя, я сказал Лоренцу:
— Доктор, мне кажется, вам нужно отдохнуть.
* * *
Представьте себе, что вам подарили новый автомобиль, заперли в гараже и попросили подождать неделю, пока не высохнет краска. Как бы вы себя чувствовали?
Именно так ощущал себя я. Нервно почесывался и ежеминутно проверял индикатор инсталляции.
Было, правда, одно занятие, которое действительно отвлекало от ожиданий. Это подписки «Телеграфа», но в конце концов они тоже стали меня раздражать.
Дело в том, что до полной инсталляции я мог пользоваться лишь своим уровнем доступа, то есть для носителя третьей версии иглы, а также рекламными материалами, которые описывали четвертый и пятые уровни.
Шестой, седьмой и восьмой упоминались вскользь, а про девятый вообще не говорилось.
Версия моей иглы использовала устройство как средство ввода и вывода. Практически вся информация обрабатывалась в смартфоне или компьютере. Более того, мне требовалась постоянно следившая за моими действиями камера, чтобы распознавать положение тела в пространстве и создавать так называемую обратную связь.
Как я уже рассказывал ранее, первые погружения я делал с помощью джойстика. А это очень грубый инструмент. Камера, разумеется, многое улучшала, но и она имела ряд недостатков, главный из которых заключался в том, что ее приходилось направлять на объект анализа. Так, я говорил, что простые визуализации, как татуировки, ложились очень реалистично, а вот, например, увеличенная грудь могла слегка сползти, и это удручало.
Похоже, что на следующих версиях иглы процесс полностью замкнули внутри. То есть крохотный предмет в голове должен был и распознавать, и имитировать дополненную реальность.
Признаться, я не понимал, откуда могут возникнуть такие вычислительные возможности? Почему процессор не греется и где он берет электропитание?
Была еще куча вопросов, доступ к которым мне был временно закрыт.
Чтобы убить время, я погрузился в сетевые склоки и сплетни. Новости, как обычно, не были хорошими и рассказывали, что Организация совершила очередной рейд на дата-центр в Долгопрудном. На этот раз это был не просто поджог. В результате теракта погибло несколько охранников. Причем организмы применили не только автоматическое оружие, но и взрывчатку.
Сразу было понятно, что новость фейковая, потому что ни в интернете, ни в новостях не упоминалось о нападении.
В стране, где принят и действует пакет Яровой, подобное событие казалось менее правдоподобным, чем высадка инопланетных захватчиков. Я даже потроллил подписчиков, написав, что нам всем нужно затачивать иглы, дабы, в случае чего, защититься от организмов. Мою реплику, кажется, никто не поддержал.
Но вскоре я забыл об этом, потому что инсталляция достигла ста процентов.
К моему неудовольствию, открылся новый индикатор, сообщивший, что адаптация системы займет около четырех месяцев, но это было вполне ожидаемо. Базовые функции были доступны, и я приступил к их изучению.
Первое, что бросилось в глаза, это появившиеся сетевые настройки. Раньше я не пускал интернет в голову, и мне было необходимо внешнее устройство, с которого я мог выйти в сеть.
Теперь задача упрощалась. Причем я стал подозревать, что сеть иглы интернетом не является. Во всяком случае, обычные сетевые протоколы так работать были не должны.
Мне вспомнился случай, когда в далекие девяностые мы с другом зашли в компьютерный магазин, поглазеть на мышки. Продавец обслуживал юного покупателя, купившего модем. Дорогущую модель для диалап соединения, то есть по обычной телефонной линии. Когда покупатель ушел, продавец криво ухмыльнулся и сказал:
— Надо же, какой наивный. Купил модем и думает, что теперь с кем-то будет связываться, по нашим-то телефонным линиям!
Прошло совсем немного времени, и по этим телефонным линиям побежали сначала гигабайты, затем терабайты трафика. Если бы вернуться в то время и рассказать этому продавцу, что произойдет через каких-то десять лет, он бы, конечно, не поверил.
Не мог поверить и я. В то, что крохотный кристалл в процессе моего разговора распознает тему беседы и выдаст полезные сведения. Причем эти сведения он мгновенно находит в сети, а при необходимости — в закрытой ее части.
Как сказал Лоренц, среди носителей иглы имелись представители высокопоставленных чиновников, имевшие доступ к базам данных МВД, ФСБ и Интерпола. Не приходилось сомневаться, что они сливали данные в сеть иглы, где по первому требованию можно было узнать о человеке если не все, то многое. От штрафов за парковку до разрешения на оружие. И, разумеется, судимости, которые игла очень оригинально визуализировала.
Вы представляете ситуацию, в которой эти сведения могут понадобиться?
Например, подходит к вам человек и говорит: «Дай закурить».
Если вы начнете читать выскочивший дебаф и гуглить — что же такое сто вторая статья часть четвертая — то, скорее всего, получите увечья или чего хуже. Поэтому правонарушения визуализируются стилизованными картинками: в виде окровавленного ножа — разбой, пистолета — ограбление, набитого купюрами кошелька — коррупция, ну а изнасилование изображено с особым футуризмом. Я чуть не засмеялся, когда впервые увидел насильника, хотя, конечно, ничего смешного здесь нет.
Кроме получения информации из сети игла составляет собственный анализ. Очевидно, по состоянию зрачков, мимике, жестам, голосу и совокупности прочих фактов выпадал дебаф — как описывающий общее состояние человека, так и рекомендации по поведению. Например, не разговаривать с больным или агрессивно настроенным субъектом. Или задержаться и поговорить с собеседником, излучающим доброжелательность.
По какой-то причине игла визуализировала информацию каждый раз, когда мой зрительный курсор касался объекта наблюдений. Это забавно, первые двое суток. Но когда на протяжении месяца ты видишь:
«Кристина Левина — Ваша жена. 34 года. Судимости нет. Образование высшее. Соцработник. Находится в хорошем настроении. На второй неделе менструального цикла. Испытывает к вам эмоциональную привязанность. Демонстрирует доброжелательность и открытость», — это начинает бесить. Хорошо еще, что создатели иглы не догадались эту информацию озвучить, я бы тогда точно сошел с ума.
В общем, я вошел в профиль моей жены и установил дебаф визуализации по умолчанию. Однако и нимб с циферкой меня тоже раздражал, я отключил и его. Так же поступил с Сашей и всеми своими друзьями и знакомыми, решив, что сам разберусь, чего хотят эти люди.
Незаметно для себя я стал пользоваться предметами дополненной реальности: вешать на голые стены картины, наполнять дом предметами искусства, менять погоду за окном.
На работе тоже произошли изменения. Я по-прежнему писал код руками, однако игла стала подсказывать пропущенные запятые или кавычки. Некоторое время спустя стали появляться дебаф с оптимизацией кода и даже готовые решения, над которыми я только начинал работать. Собственно говоря, зачем придумывать велосипед, если в сети полно уже кем-то решенных задач?
Я, наконец, начал работу над искусственным интеллектом. Очень робко и даже с опаской запустил простой скрипт, использующий самые грубые алгоритмы. Ни к какому прорыву это не привело, но для меня был очень важен сам факт того, что я приступил к решению этой задачи. Будто маленький человек коснулся исполина, которого собирается приручить.
* * *
До сих пор я не решил, нужен ли мне бассейн. Из рассказов друзей и знакомых знаю, что это довольно сложное техническое сооружение, которое будет тянуть из семейного бюджета средства на содержание.
Такая же ситуация была с камином. Когда я строил дом, то точно не знал, нужен ли он мне и нужен ли он на каждом этаже. Тогда я предусмотрел дымоход везде, где только можно, а камин соорудил в спальне. Кстати, там он точно нужен, потому что это превосходный афродизиак.
Строить бассейн, чтобы только попробовать, меня душила жаба, поэтому я купил легкую разборную модель трех с половиной метров в диаметре и установил на заднем дворе.
Я не стал заморачиваться с системой очистки и фильтрования, сливая воду, как только последняя теряла прозрачность. И, откровенно говоря, большого восторга не получал.
Но в тот вечер я поминутно выглядывал из окна кабинета на голубой пятачок, где Кристина и Саша устроили конкурс мокрых маечек. Они заразительно смеялись и плескались так сильно, что брызги долетали до второго этажа. Я ведь специально поставил бассейн под окнами, чтобы прыгать в него с балкона. Но выяснилось, что семидесятисантиметровой глубины очень и очень недостаточно. Более того, под тяжестью воды лужайка стала плотной, и о дно бассейна можно было получить серьезную травму. В общем, я пускал слюни и пытался решить так некстати возникшую проблему.
Все началось со звонка Лизы. Она без церемоний спросила:
— Не решилась ли проблема с иглой?
Обсуждать подобное по телефону я не собирался и силился придумать обтекаемый ответ, когда заметил, что основной сайт стал недоступен.
Мои магазины находились на четырех серверах. Два — под сами магазины, в кириллице и латинице, два — под клиентские данные. Из них два сервера были выделенными, два — обычный хостинг, и иногда он падал. Чаще всего это происходило, когда моих соседей начинали бомбить ДДоС-атакой. Иногда это был простой аппаратный сбой, например сгоревшая сетевая плата. Но мне от этого не легче, потому что среди клиентов начиналась паника. Ведь им не объяснишь, что это не зависящее от меня и, самое главное, — временное обстоятельство.
Мне каждый раз приходится писать объявления о недоступности сайтов, и что «зеркала» работают без нареканий. Но как вы думаете, где это объявление может прочитать покупатель, обнаруживший, что его магазин стал недоступен? Казалось бы, погуглит и найдет. Да, но если он догадается погуглить, то без труда найдет и само «зеркало».
Поэтому я спешно переношу упавшие сайты на резервный хостинг. А это не быстрое занятие. В интернете все происходит медленно. Информация в поисковых системах обновляется только через две недели, а изменения АйПи адресов — только через сутки. Таким образом, перебросить даже крохотный сайт можно не быстрее, чем за двадцать четыре часа.
Раньше я часто переезжал с хостинга на хостинг, пользуясь московскими площадками. Там в России были наиболее демократичные цены и условия. Но жадные москали очень быстро понимали, что к ним пришла дойная корова, и начинали устраивать мне маленькие пакости. Их действия были так бесхитростны и красноречивы, что меня это стало бесить. В конце концов я набрал в Яндексе: «кто еще не любит москалей», — и, удовлетворенный ответом, перевел сайты в Днепропетровский дата-центр. Хостинг стоимостью полтора доллара в месяц, с круглосуточной техподдержкой, работал безупречно несколько лет, пока не начался Евромайдан и мне не пришлось перенести его в Германию. Там люди зачем-то говорят на немецком и отказываются поддерживать сайты в кириллице. Но терпеть немцев можно, если бы не санкции. Кто-то из наших умников решил, что ответными мерами должен быть перенос интернет-магазинов и, самое главное, клиентских данных на территорию России. Мне пришлось поднимать сервер в Петербурге. А год назад «Дон Корлеоне» приказал перенести часть сайтов в Самару, дабы, в случае чего, он мог бы лично съездить и разобраться.
В общем, у меня был большой опыт беготни по интернету. Но в подобных ситуациях требовалась ручная настройка, чем я и занимался, когда услышал мокрую поступь Кристины.
Она была очень мокрой, в облегающей черной майке, и с нее буквально лило.
— Детка, ты не испортишь нам ламинат? — поинтересовался я.
— Пофиг, — ответила Кристина подчеркнуто пьяно.
— О-о, — растянул я, — да ты, ваше благородие, нарезался.
Кристина глупо хихикнула и, сев на пол, положила мокрую голову мне на колени. Я почувствовал, как через джинсы просочилась вода.
— Трахни ее, — промычала Кристина.
— Кого? — спросил я, хотя ответ был и так очевиден.
— Сашку, кого же еще?
Ситуация мне совсем не нравилась. Я знал, что Кристина уже поставила зарубку, и переубеждать ее в таком состоянии — совершенно бессмысленно. Оставалось использовать тяжелые аргументы, имевшиеся, так сказать, на крайний случай.
— Как ты умудрилась напиться шампанским? — спросил я.
— Саша ром привезла, — ответила девушка.
Что же, по меньшей мере, Кристина не вступила в спор сразу, и я продолжил:
— Ты помнишь, что я пообещал в первый вечер нашего знакомства с Сашей?
Кристина кивнула:
— И я освобождаю тебя от обязательств.
— А мне как себя чувствовать? Потом?
— Хочешь сказать, что тебе не хочется? — переспросила Кристина.
— Я не об этом.
Разговор быстро терял конструктивность, и я попытался закончить:
— Хорошо, я сейчас поговорю с Сашей, можно?
— Иди, — разрешила Кристина, — не опозорь меня, а я прилягу.
Она нехотя поднялась и вышла из комнаты.
— Блин, — вырвалось у меня.
Я попал в патовую ситуацию, и что бы ни решил или чего ни сделал, становилось только хуже.
Спустившись на первый этаж, я увидел Сашу за кухонным столом и бутылкой рома. В бассейне за окном еще не улеглась рябь, и все это казалось очень красивым — зайчики от воды на потолке, красивая мокрая девушка, одетая в белую маечку с надписью «HAPPY» на груди. Из-под мокрой ткани торчат набухшие от холода соски, похожие на взрыватели корабельной мины.
— Я замерзла, — как бы извиняясь, сказала Саша. — Выпьешь со мной?
Согласно кивнув, я пододвинул еще одну стопку. Мы чокнулись и выпили. Саша долго гоняла оливку по тарелке, но никак не могла проткнуть ее вилкой.
Наконец я взял ее рукой и отправил в Сашин рот. Она ловко поймала зубами мои пальцы и не отпускала, пока я не сказал:
— Пожалуй, выпью еще.
Мы снова чокнулись, молча, без тоста.
Саша коснулась холодными пальцами моей щеки.
— У тебя шрам, как у пирата.
Я согласно кивнул:
— И пью ром в компании с красавицей.
— Что ты решил?
Когда пауза окончательно затянулась, я выдавил:
— Иди наверх, сейчас подойду.
Саша встала и, качая бедрами, вышла из комнаты, а я налил еще рюмку.
В голове не прояснялось. Или нет, было слишком четко от понимания, что так поступать не следует.
Вызвав интерфейс иглы, я наложил на Сашин профиль мультяшный персонаж. Как в фильме «Кто подставил кролика Роджера». Только не кинодиву, а песика из японского мультика.
«Уж его-то я точно не смогу».
В голове откуда-то всплыла фраза: «Охана – это семья».
Я принял контрастный душ и поднялся в спальню.
Девочки благоразумно побросали майки на пол, иначе бы нам пришлось спать в луже. Кристина лежала на спине, Саша — на животе, выпятив округлую попку, разделенную белым треугольником стрингов.
И тут игла ее распознала. Третья рюмка была лишней, я умудрился что-то напутать, а вместо монстра-собачки обнаружил персонаж японского аниме.
В принципе, в этом нет ничего сложного. Тем, кто пользовался фотошопом, не нужно объяснять. Аниме можно сделать и в домашних условиях, стоит только разделить фото на три слоя, обработать средний слой фильтром «блюр – умное размытие», сделать его наполовину прозрачным. Верхний слой обработать фильтром «поиск краев» или «рисунок тушью», зависит от разрешения. Затем обесцветить и сделать его прозрачным на сорок процентов, соединить слои — перед вами картинка аниме. Правда, мелкие детали, такие как глаза, серьги или стрелки на часах, полностью уйдут в мыло, но принцип ясен.
Сука игла сделала из Саши живой анимированный персонаж. Сексуальный, желанный и в то же время стерильный и ненастоящий, с потрясающей прорисовкой мелких деталей.
Я подошел к ней и медленно перевернул на спину. Изображение не дрогнуло, не сползло и не провалилось. Пальцы ощутили мультяшную силиконовую кожу, послышался запах водорослей, риса и рыбы. Меня встретили большие глаза, хлопнувшие ненастоящими ресницами. Девушка охотно развела колени и, сдвинув в сторону белую полоску ткани, придержала ее пальчиком. Почему-то мое внимание привлек маникюр и длинный перламутровый ноготок на худом пальчике.
Я очень осторожно погрузился в Сашу, пробуя на языке мультяшный вкус.
Было тепло, влажно и вкусно. По спине бежали мурашки, будто сотня кислых муравьев.
Саша взяла меня за плечи. Не обняла, не прижала, а именно взяла, сделав встречное движение.
Я был максимально глубоко. Вопреки ожиданиям, девушка не застонала, а улыбнулась анимированными в бантик губами. Ее глаза влажно хлопнули, я подался вперед, но Саша снова не прижалась, а держалась за плечи, будто спарринг-партнер.
Мы двигались не больше минуты, пока привлеченная возней Кристина не подняла голову и не спросила:
— Какого?..
Я вынул себя из Саши, и в это же мгновение ударил анимированный фонтан. Белые трассы упали на плоский живот, Сашину грудь, лицо и даже попали в волосы. Аниме спермы было неправдоподобно много. Перепачканная, словно торт-паутинка, кукла произнесла:
— На-зека-ро я та-надес я?
По какой-то причине я понял, о чем меня спрашивают, и даже попытался ответить, но язык безнадежно заплелся.
— Симамасибебби, — промычал я, пятясь к двери.
В спину полетела подушка, и, уже прикрывая за собой дверь, я услышал взволнованный голос Кристины.
— Что-то не поняла. Вы мне изменили, что ли?
Вот и пойми этих женщин. Я торопливо прошел в ванную комнату и остолбенел, увидев в зеркале широкоскулое, смуглое лицо с глазами щелочками и черными как смоль волосами, собранными на затылке. Напоминавшее борца сумо, отражение коротко поклонилось и по-японски решительно сказало:
— Аригато.
|
|
